Приветствую Вас Гость!
У природы нет плохой погоды
Каталог статей
Новые события
| С Новым, 2025! (2) |
Selena
31.12.2024| Снова о мельнице братьев Парамоновых (1) |
Selena
15.12.2024| Не было, не было, ... и вот, ОПЯТЬ!(Посвящается Селене))))) (2) |
Alex272
03.08.2024| С днем Защитника Отечества! (0) |
Selena
23.02.2024Новые добавления в фотоальбом
| Кирпич с клеймом "М" (3) |
rumarolog
05.10.2024| Старая вывеска. (0) |
Selena
09.08.2024| Окрестности Ростова-на-Дону. (2) |
Selena
08.08.2024| Трамвайная табличка (3) |
Selena
24.07.2024| Зерноградский районный Дом культуры (0) |
Selena
08.07.2024| Бочеев Владимир Александрович (0) |
Alex272
20.05.2024| Кафе "Чашка чая" (7) |
mimalstudio9917
31.12.2023| С НОВЫМ ГОДОМ! (0) |
Alex272
31.12.2023Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Поиск
Картинная галерея
Записная книжка
Полистать...
Новая запись:
| Перевод книги с русского на русский. 1907 год, История Покровской церкви (1) | |
Alex272
04.01.2023Последние комментарии (статьи, фото, события)
Дворик с нижнего фото по нечётной стороне Советской ул. , ближе к
Серго
12.01.2025
Да площадь то не при чём. Похоронная процессия сворачивает с Больш
Серго
11.01.2025
Дети гораздо разумнее и догадливей, чем мы о них думаем :)) У меня
Selena
08.01.2025
Вот и следующий этап обновления здания "Южной Баварии".
Selena
08.01.2025
Спасибо, Елена! Огромное спасибо за возвращение в пору детства. Та
Alex272
07.01.2025
Уважаемый, 2660011! Историю мы знаем, и именно поэтому и вынесен к
Alex272
07.01.2025
Я безусловно, не возражаю. Слава Красной Армии, но на танке написа
Alex272
07.01.2025
Шкура (именно так с "А") пишется фамилия этого белобанди
2660011
07.01.2025
Это после февральской революции (весна 1917 - на фото снег еще леж
2660011
07.01.2025
Действительно, 13й маршрут много лет был: ЖД вокзал - пос. Чкалова
Серго
30.12.2024
Статьи, очерки, зарисовки
| Статьи » Ростов со всех сторон » Из истории Ростова |
При использовании материалов сайта активная гиперссылка обязательна.
Дом Областного Музея Краеведения на Пушкинской. История дома.
| Начинаю (надеюсь, что сделаю всё задуманное) серию статей о судьбах музейных зданий Ростова. Начинаю же серию домом Николая Парамонова, просто потому, что он богатый, потому, что в нём мало кто, кроме студентов, сегодня бывает, да и по свежим впечатлениям от его посещения в недавние свои выходные, когда там по инициативе Института Истории Международных отношений, происходила серия интересных лекций и экскурсия по самому зданию. Об этом здании многие знают, что оно построено известным ростовским архитектором, Л.Ф. Эбергом, что стоит оно на Пушкинской с 1914 года, знают кому оно принадлежало … и, пожалуй, это всё. Не маловато ли для такого интересного дома?  Начнём с того, что адрес дома на момент его постройки и до конца 1950-х, звучал как Пушкинская улица, дом 204-206, или проще, Пушкинская 204. Это означает, что ранее до его постройки на его месте находилось два подворья с отдельными номерами. Первое, №204 – Соколова Николая Ивановича. Чем он занимался, автору пока не известно, но имение у него было не маленькое, т.к. оценка его с самого начала 20 века была уже 4.800 руб., что соответствовало крепкому 2-этажному дому и даже в 1905 году здесь квартировало училище О.С. Батицкой, которое готовило малышей к поступлению в младшие и средние учебные заведения. А имение рядом, под №206, принадлежало интересному человеку – датскому консулу в Ростове, управляющему крупной иностранной торговой фирмы, а заодно «птице- и зверо- воду», Андрею Андреевичу Ниссену. Его дом тоже был 2-этажным, а «засветился» он в истории города, благодаря своему владельцу. Первый раз он заметно для города отличился тем, что, когда в одном из имений на Воронцовской (сегодня, Баумана) улице происходил крупный пожар, он, управляющий торговой фирмы «Гулье-Бланшард», направил своих людей вместе с пожарным насосом (как тогда говорили, «с пожарной трубой») к месту горения, чем спас многих соседей, тогда ещё деревянного города, от расползания пламени. Это было ещё в 1890 году. Не мало он «наследил» в ростовской прессе публикуя объявления в духе вот таких: «Чистокровные заводские петухи породы Виандот, Лангшак, Плимут-рок и Род Эйланд продаются у консула Ниссен А.А. Пушкинская 206; от 5 руб. за 1 и дороже»  Я в первых словах о Ниссене написал, что он был «птице- и зверо- водом». Это было не случайно, и о его птицах мы уже в курсе, а если заглянуть в справочную книжку «Весь Ростов на Дону» 1912 года, то в разделе промысловых занятий «скотоводство» находим и обоснование второй части этой фразы. Его имя помещено в подраздел «Крупный рогатый скот» с адресом на ул. Пушкинская 206. Впрочем, здесь скорее всего находилась, так сказать, его контора, а сама ферма, где он содержал и разводил множество пород птицы и скота, находилась на его даче за р. Темерник, в районе современной ростовской Каменки. К образу г-на Ниссена стоит добавить ещё один штрих – он был человеком, который, проживая почти на окраине города, похоже, был готов к самым различным происшествиям и был довольно решительным. В 1909 году в городе Ростове произошло громкое событие. Был ограблен на значительную сумму экспедитор (тогда они назывались «артельщики») Волжско-Камского банка. Грабителей было несколько преследование их сопровождалось выстрелами и даже подрывами бомб. Группа грабителей разделилась на несколько направлений и в итоге всё равно вся была задержана. О задержании одного из них газета писала так: «Задержание второго преступника. Как теперь выяснилось, задержание второго преступника происходило так: По Пушкинской ул. мчалась пролётка, на которой сидел молодой человек лет 25-ти и усиленно гнал лошадь. Кучера не было. На это обратил внимание Иван Осипович Чикалдин, ранее служивший в полиции, и погнался за быстро едущим преступником. Доехав до Пушкинской ул. №202, экспроприатор быстро соскочил с пролётки и, держа в руках небольшой черный чемоданчик, бросился бежать вглубь двора. Чикалдин быстро последовал за ним и настиг его в то время, когда экспроприатор перелезал через забор в соседний двор. Задержать Чекалдину экспроприатора не удалось, и в его руках осталось лишь пальто и чемоданчик, который грабитель бросил. В соседнем дворе экспроприатора задержал Датский посол Ниссен, направив на него револьвер и приказал ему не двигаться с места. После задержания г. Ниссеном экспроприатора, он был передан околоточному надзирателю Гудкову и доставлен в 3-й полицейский участок. Чемоданчик оказался принадлежащим ограбленному артельщику и в нём были пломбы и ещё кое-какие вещи» (газ. «Таганрогский вестник» 1909.04.04); В 1913 году, продав Парамонову своё домовладение, Ниссен сменил свой адрес на квартиру в Малом проспекте. Как теперь понятно, выкупил Николай Ельпидифорович и соседнее место под №204. (Кстати, имя его отца, довольно непривычное для нашего уха сегодня, в старое время в Ростове было далеко не единичным. А сегодня его многие даже не только с трудом выговаривают, но и даже пишут. А в старых документах оно, хотя и не всегда, но часто писали и «Ельпедифор», с мягким знаком и через «Е»).  В 1913 году, новый владелец двух имений продолжал жить в родительском доме на Малой Садовой. Вероятно, в этот период, когда готовился и обсуждался проект построек, старые дома здесь не пустовали. Здесь квартировали уже в Парамоновское время, в этом доме квартировали разные люди. В доме 204 проживали жильцы попроще - некие Гулько Лаврентий Кузьмич, Легов Самуил Яковлевич, Ольшевский Чеслав Феофилович, Петьков Александр Андреевич, Тотеш Самуил Моисеевич, Фурер Иоган Фридрихович и Соколова Агриппина Васильевна, вероятно, вдова предыдущего владельца. В доме, бывшем Ниссена, №206, проживали Кащеев Петр Васильевич (квартира с личным телефоном), ветеринарный фельдшер; Фишман Г.В. (тоже, квартира с личным телефоном), директора ростовского водопровода; Яковская Анна Мартыновна и Миссириоти А.М.. О двоих последних сказать не могу ничего, хотя, судя по их соседям, люди не очень простые. Дом был построен довольно быстро, всего за год. Архитектор и строитель дома Леонид Фёдорович Эберг своей собственной рукой записал в своей производственной анкете следующее:  Подготовка к постройке началась вот с этого:  В ростовском телефонном справочнике 1914 года адрес дома подписан конкретно – «Постройка здания Н. Парамонова». и, вероятно, к весне – началу лета 1915 года постройка завершилась. Книги оценок недвижимости каждого года обычно свёрстываются и печатаются к концу весны – началу лета этого же года, а раз в книге 1915 года оценка имения показана максимальной и окончательной, значит и постройка дома уже была окончена. Дом вышел богатым, украшенным, не без технических хитростей (имеется ввиду лифты для подъёма из подвала продуктов и мифический – толи был, толи нет, лифт для полностью сервированного стола). Кстати, лично для меня, как автора этого материала одна из загадок здесь есть – вспомним строки об этом доме в анкете архитектора. Там он дом, бывший Парамонова, называет 2,5 – этажным. А где же у дома спрятался целый этаж? Ведь, вот, его современный боковой вид:  Один полный этаж и один цокольный. Не знаю, проектов здания увидеть не доводилось, возможно, в авторском варианте центральный элемент крыши здания тоже был этажом? Но это уже лишь догадки. Вторым, интересным вопросом является то, как строился дом на Пушкинской, и вопрос, конечно, не о технической стороне вопроса. Ростовская молва говорит о том, что архитектор Эберг прибыл в Ростов по приглашению Н.Е.Парамонова, но к работе по созданию его дома сразу приступить не смог ввиду того, что заказчик был в эти дни ограничен в правах и находился под домашним арестом. Я совершенно не представляю, что такое был в те годы «домашний арест», возможно, арестованный должен был ежедневно проходить отметку в полицейском участке, но мог при этом заниматься обыденными делами. Так это или нет, но суд над ним состоялся в конце февраля 1911 года, а Эберг, якобы, прибыв в Ростов по его приглашению, в период 1911…1913 г.г. выстроил не менее 11-ти разных домов. Однако, если причиной этого было осуждение пригласившего его заказчика, то каким образом в первой половине 1914 года началась подготовка к строительству? При этом окончание постройки здания происходило, скорее всего, уже после официального помилования в январе 1915 года? Жизнь стала входить в свою колею. Дом отстроен, семейство Н.Е. перебралось на новое место жительства, но Первая Мировая уже шла почти год. К 1917 году ситуация на фронтах обострилась на столько, что Временное Правительство не было уверенно в том, удержит ли Российская армия столицу. В Ростов стали регулярно приходить циркуляры с требованием резервировать крупные дома и помещения для размещения в них столичных предприятий и учреждений, а так же для организации жилья людей в них работающих. К середине года стали производиться реквизиции этих помещений, притом, даже те, в которых находились лазареты для раненных воинов Первой Мировой. 21 Сентября в «Приазовском Крае» была опубликована небольшая заметка о том, что комиссия по реквизиции помещений признала пригодным для своих целей и дом Парамоновых:  «К реквизиции помещений. Последние дни, приехавшая в Ростов комиссия при особоуполномоченном по разгрузке Петрограда, осматривала целый ряд жилых помещений Ростова для выяснения их пригодности для размещения эвакуируемых учреждений, ёмкости по возможности уплотнений. Были осмотрены почти все особняки и наибольшие по размеру дома, принадлежащие Хахладжеву, Емельянову, Пустовойтову, Супрунову, Парамонову (особняк, училище и лазарет), ... и другие. Между прочим, комиссия осматривала дом, занимаемый градоначальником В.Ф. Зеелером, и нашла его совершенно соответствующим предъявляемым к помещениям, требованиям». С этого времени спокойная жизнь дом оборвалась. Как 3-го января 1918 года заявляла газета «Ростовская Речь», «Закончилась эвакуация в Ростов Центрального военно-промышленного комитета. Разместился он в особняке Н.Е.Парамонова». Длилось его пребывание здесь, похоже, не долго, и здесь же с начала 1918 г. расположился штаб Добровольческой армии. Эта армия, организованная генералами Корниловым и Алексеевым, ставила своей основной целью сохранение «единой и неделимой России» и борьбу с революционной анархией. Но цели целями, а созданная в Ростове армия 22 февраля 1918 года была вынуждена покинуть Ростов, выдвинувшись к Екатеринодару, где погиб один из её основателей, Лавр Георгиевич Корнилов. В Ростов армия вернулась лишь под командованием ген. Алексеева. Об обстановке царившей в бывшем Парамоновском особняке накануне выхода Добровольческой армии на Екатеринодар описывала газета «Вечернее время» через год после этого события: «…на Пушкинской ул. в особняке Н.Е.Парамонова шла спешная работа. Свертывался штаб генерала Л.Г. Корнилова. Жгли бумаги… К парамоновскому особняку со всех сторон стекались добровольцы: офицеры, учащаяся молодёжь, только что, вступившие в ряды Добровольческой Армии. Подкатывали автомобили, быстро грузились и мчались по Пушкинской ул. к Нахичеванской меже… В 5 часов вечера 9 февраля, возле особняка Н.Е. Парамонова, на тротуаре и на Пушкинском бульваре, группами стояли «неизвестные», по виду рабочие, и наблюдали… Они, эти наблюдатели, завтра должны были быть «товарищами», господами положения. … В 6 часов вечера от парамоновского особняка тронулся последний отряд Красного Креста с охраной из офицеров и молодёжи. Ростов был оставлен…Город к 7 часам вечера затих и тревожно ждал страшного завтра».  Ещё более подробно эти же события описал С.Г. Сватиков, писатель, бывший представитель Временного правительства в Европе и давний знакомый Корнилова. В феврале… мае 1918 года он находился в Ростове. После осознания ситуации как безнадёжной, была организована эвакуация и сам Корнилов пригласил Сватикова к себе с предложением «идти с ним». Далее текст от самого Сватикова: «Я сказал, что в обозе быть грузом не хочу, а ружья он давать мне не хотел. Рискнул остаться. В городе мало кто знал о моём пребывании, а пришедшие большевики не знали меня. Я обнял Корнилова, который сменил пальто мещанина на офицерскую походную шинель. Папаха и сапоги остались те же…. Корнилов приказал караулу выходить. На улице строился ещё последний отряд на тротуаре. Подъезжали повозки Красного Креста с белым верхом. … Ночь упала на землю, и вдруг стало тихо на улице. Всё опустело. … Я вошел в Парамоновский дворец, где только что звучали шаги в зале с колоннами. Всюду было пусто… На столе в кабинете разведки пылали зажженные бумаги. Огонь был готов охватить мебель. «Что же, барин, - спросил меня сторож – али дому гореть, что бы большевикам не доставался?». Я приказал тушить пожар, сложить все бумаги из дома костром во дворе. Прибежавшие в дом сёстры милосердия помогали таскать бумаги. Когда они отъехали от дома, я стал у калитки в решётке дома. Скакали офицеры, спрашивали здесь ли штаб, и спешили дальше на восток. Прибежала группа рабочих – «Ушли?» - Нет ещё, в доме караул и останется до 2 часов ночи, уходите». Группа убежала. …С севера неумолчно гремели пушки и летели снаряды. Целили, видимо, по Парамоновскому дому. Снаряды рвались всё ближе и ближе – недолёт, перелёт. … Тут снаряд упал вблизи… Я в дом. Обыскал столы Алексеева и Корнилова. У Л.Г. на столе лежал горчичник, и ни клочка писанной бумаги. Костёр с бумагами, снесёнными мной и сёстрами милосердия уже догорал на снегу. Я выглянул на улицу. Выти сюда уже было опасно. Справа и с лева по Пушкинской бежали группы местных жителей, большевиков, и просто думавших пограбить. Дом был очищен от бумаг. Сторож причитал над обстановкой – лампами горевшими на столах и пишущими машинами. «Всё «им» достанется». Выходя на заднюю улицу со сторожем, мы услышали радостное «Ура!» Толпа проникла с улицы и новые хозяева радостно занимали дворец. … Пушки за городом гремели. Большевики не решались войти в город, не веря слуху об уходе добровольцев… Потом мы пережили 74 дня «советской» власти…». Продолжение истории бывшего дома Парамонова читаем в газете, ненадолго пришедшей в город большевистской власти «Известия Ростово-Нахичеванского на Дону Военно-революционного Комитета» от 12 марта 1918 года: «Объявление. Президиум исполнительного комитета социалистического союза пролетарской молодёжи доводит до сведения членов комитета, что 12 марта нового стиля, в 6 часов вечера, в помещении военно-революционного комитета (Пушкинская 204), состоится собрание комитета союза….». Та же газета, от 22 марта: «В понедельник, 25 марта, в 2 часа дня в помещении военно-революционного комитета (Пушкинская 204, комната 13) созывается продовольственное совещание, на которое приглашаются по одному представителю от каждого рабочего и городского кооперативов, по одному представителю от союза приказчиков …». Как видим, любая власть, хоть оберегающая власть имущих, хоть наоборот, борящаяся с такими, любит располагать свои верховные аппараты в комфортных условиях. События в Ростове 1918 года развивались стремительно и непросто. Отряд генерала Дроздовского занял сначала Новочеркасск, затем вошел в Нахичевань. Далее вновь по Сватикову: это были «офицеры, пришедшие сюда с боем с румынского фронта. Вдруг, кто-то закричал – «Глядите, глядите, немцы!» С запада сплошной массой двигались германцы в касках. Дойдя до Малого проспекта, они круто поворачивали на юг, к Дону». Это было уже 8 мая 1918 года. Немцы в доме Парамонова не размещались. Их штабы и учреждения находились в Ростове по Таганрогскому проспекту. С приходом немцев ушли большевики, всё пошло по кругу. Ушли из города немцы. В июле 1918-го года, ростовский справочник абонентов телефонной сети (выпуск июля м-ца) вновь показывает размещение в этом доме квартиры и кабинета Начальника штаба 1-й Добровольческой армии, но в дальнейшей судьбе бывшего дома Н.Парамонова возникает пробел. Насколько оно уцелело после всех потрясений и что в этом здании находилось и происходило до конца 1919 года, к сожалению, неизвестно. Лишь после января 1920 года с приходом в Ростов Красной армии череда потрясений прекратилась, хотя началась череда новых, теперь уже мирных, захватов здания. Возможно, после всех событий Гражданской войны, здание перестало быть работоспособным – пожары, разрушения, разграбления…? Этого нам сейчас неизвестно. Самый ранний известный адресный справочник советского Ростова за 1923 год адрес этого здания вообще не называет. Было в нём что-то или он стал банальным жилым домом, не известно. Наиболее ранним, известным на сегодня применением бывшего особняка, было его использование, в качестве здания клуба местного профсоюза Пищевиков. Это нам сообщает газета «Молот» от 12 ноября 1925 года.  Кроме газеты этот адрес подтверждается справочными книгами 1925…28 г.г., а в книге 1925 года организация занимающая здание названа как, «Центр.Клуб «Пищевкус» имени тов. «Ильича». Именно так, не по фамилии или псевдониму, а по отчеству, при том, в кавычках.  Далее, ближе к 1930-м, здесь уже располагается новый клуб, Строителей, что показано на почтовой карточке тех лет.  В справочнике 1936 года сказано: «Клуб союза работников жилищно-коммунального строительства (Жилкоммунстроя)». Некоторые современные источнике сообщают, что здесь размещалась ещё и станция переливания крови, о чём автору этих строк такая информация не встретилась, и наконец, Областной Музей Краеведения. Не вполне ясно конкретное время появление в здании Ростовского Областного музея. В книге 1938 года здесь уже показано наличие музея, в Государственном Архиве Ростовской Области, хранится несколько документальных свидетельств о существовании его здесь летом 1939 года.  На этих пригласительных билетах есть чёткое название учреждения, но газета «Молот» только от 12 сентября 1939 года сообщает, что С ЭТОГО ДНЯ в бывшем парамоновском доме теперь ЕЖЕДНЕВНО открыт Ростовский Областной музей краеведения.  Но всего два года спокойной жизни музея были оборваны начавшейся новой, Великой войной и в последующее время, оккупацией города. В сетях интернета найдены документы, раскрывающие некоторые детали из жизни музея в это и более раннее время. Документ 1-й: «8 Августа 1942 года, г. Ростов на Дону, Акт. Мы, нижеподписавшиеся, начальник общего административного отдела городского управления 1 и 2-го районов г. Ростова н.Д., Пётр Евтушенко-Козачек, действующий на основании полномочия Городского Головы указанных районов г-на Севастьянова П.В., в присутствии слесаря-механика г-на Златкова Н.И., проживающего в г. Ростовен.Д., Старопочтовая, 170, кВ. 4, имеющего свою мастерскую по 26-й Линии №15 и завхоза музея Краеведения, помещающегося в бывшем Армянском соборе, в саду, у Екатерининской площади, Васильевой П.Т., проживающей на Первомайской улице, д. №30, составили настоящий актв нижеследующем: Сего числа, на основании указания г-на Севастьянова П..В., произвели вскрытие стенного сейфа в указанном выше музее на предмет установления наличия в нём музейных ценностей, при чём по вскрытии обнаружено и внесено в настоящий акт, в присутствии заместителя Головы, г-на Зернова П.Ф., следующее: 1) Чаша металлическая небольшого размера древней работы, в которой находилось: а) миниатюрная подвеска с изображением женского крылатого божества, благородного металла (2 шт.) – две; б) изображение ангела из благородного металла – 1 шт.; в) монета благородного металла неизвестной эпохи – 1 шт.; г) поделка из проволоки благородного металла неизвестного назначения – 1 шт.; д) монета из благородного металла неизвестной эпохи – 2 шт.; е) статер Александра Македонского из благородного металла – 1 шт.; ж) серьги разных форм – 3 пары; з) металл благородный – 7 небольших кусочков; и) поясные украшения благородного металла – 5 шт.; к) поясные украшения продолговатые из благородного металла – 8 шт.; л) монета серебряная достоинством по одному рублю бывших русских царей – 6 шт.; м) монета 50-копеечного достоинства серебряная. А также письмо Комиссариата Просвещения от 19.01.40 г., за №170/101, письмо музея краеведения от 16.03.1940 г. №10-21, акт от 8.04.40 г. Составленный в г. Ворошиловске, расписка Музаевской о принятии от Ковалёвой ценностей без пломбы. О чём составлен настоящий акт, который хранится в Управлении Городского Головы…./подписи/»; Документ №2: 1942.12.06 – письмо из правления гор.бургомистра: «В Штандарткомендатуру г. Ростова. Ростовский областной музей Краеведения до войны помещался в принадлежащем ему здании с усадьбой по Пушкинской ул. №204, занятом германскими военными частями. На усадьбе этого здания находится полуразрушенная открытая сцена, уже наполовину растащенная местными жителями и соседями на топливо. Музей Краеведения помещается сейчас в доме №108 по Старопочтовой ул. и никаким топливом совершенно не обеспечен. Ввиду того, что остатки открытой сцены ломают и расхищают по ночам посторонние частные лица и соседи и, что открытая сцена принадлежит музею, Краеведения, настоящим просим разрешить музею Краеведения разобрать остатки открытой сцены в усадьбе по Пушкинской №204 и перевезти их в нынешнее помещение музея по Старопочтовой 108, для использования в качестве материала для ремонта и на топливо. /подписи Бургомистр - …, начальник отдела просвещения …, директор музея …/». На письме виза красным карандашом – «Разрешаю. 6.12.». В принципе, это всё, что известно о том, что происходило в здании в период войны. Аэрофотоснимки военной поры дают нам возможность увидеть степень его разрушений.  На фотографии апреля 1943 года мы видим, практически, план здания. Нет крыши, нет перекрытий потолка, нет многих, вероятно, бывших деревянных, перегородок. Только наружные и несколько внутренних, капитальных стен. По сведениям организации «Донское наследие», в 1947 году здание было передано Ростовскому государственному университету, после чего началось его восстановление. Руководил строительными работами автор проекта его же постройки, архитектор Л.Ф. Эберг. Здание было восстановлено не в первозданном виде, а с его приспособлением под нужды университетской библиотеки. Областной Краеведческий музей Краеведения получил под свои нужды совсем другое здание – дом, бывший «Товарищества М.Гельферих-Саде» на Большой Садовой улице. Источники: Личный архив, ДГПб, интернет, собственное фото | |
| Категория: Из истории Ростова | Добавил: Alex272 (12.12.2024) | Автор: Овчинников Александр | |
| Просмотров: 190 | Нравится: 2 | Комментарии: 1 | Теги: | |
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
Copyright MyCorp © 2025 | 